» Домишко около болот. Лавка "Черный Дракон"

Грязь начала кордона Гельфийского Лабиринта неприлично хлюпала и  чавкала под ногами путников перекочевавших через тайные тропки болота от деревеньки прямо к его топям, окружавшим сие шикарное творение Анны. Именно сейчас после ливней охотники на крокодилов появлялись то там то тут, маяча в густом и зловонном, поглощающем разумы и сущности тумане. Темные силуэты одетых в кожу драконов ловчих и загонщиков довольно резво продвигались вдоль канав, заполненных грязно-зеленой массой, совсем не напоминающей воду. И по прошествии еще нескольких поворотов, все достигли мест, которые иначе как Большая Водная Арена Лабиринта и не назовешь.
Именно тут проходили смертельные схватки с кайманами и аллигаторами, которые на самом деле таковыми не являлись.
Души злоумышленников, насильников и маньяков, падшие души - вот что такое эти твари с ухмылкой на покрытых шрамами и щитками мордах, обнажающей кривые острые зубы, торчащие с такой густотой, что рука или нога попавшая в эти «тиски» уже не могла бы выскользнуть, не получивши увечье. Или же окончательно пронзенная ими будет оторвана одним, но резким и сильным движением огромной раскормленной рептилии - гладиатора, смотрящей на вас слезящимися маленькими глазками с зеленым огнем внутри.
Чиви шел около ловчего ракшаса Дурга и прислушивался ко всему, что сейчас их окружало. Впереди продвигался Итре, пробуя посохом кочки и канавы, ни разу не оступившись и не погрязнув в зловонную жижу болта, затягивающую в  плен. Его гомункул прыгал, ловко маневрируя, перекатывая под тонкой розоватовой кожей обнаженными мышцами и сухожилиями, чем вызывал иллюзию бегущего освежеванного кролика..
Гаргулия замер, как только Итре произнес негромко первые слова,  он перебросил плеть из руки в руку, чуть распутывая и оттягивая её сальный черный  конец крепкими пальцами, не нарушая гармонии всей длинны свернутой в тугие плетеные кольца.
Собачка, испугавшись после того,  как Итре остановился  около канавы, запуталась под крепкими ногами странника, прижимаясь дрожащим анатомически отвратительным тельцем к икрам молчаливого хозяина. Она что-то слышала, равно как и тот, кто указывал вдаль туманного марева над жижей которая покачивалась от приближения массивного тела, выдавая нервность, голод и то, что крокодил сейчас вырвет чью-то жизнь, даруя себе удовольствие, и сладкие капли первой крови, орошающей его глотку...
- Неплохо, неплохо для шута  самой  Махадэвы. Именно таких голубчиков и велено было изловить для церемонии. Не так ли Дурга?.. – Он ухмыльнулся темными губами, повернувшись к ловчему правительницы, который рукой в проклепанной краге отбрасывал в это время с лица мокрую прядь черных волос, и так же всматривался безумным адским взглядом в то место, куда направленно было лицо  и посох слепого Ловца Душ.
Тигг сверкнул глазами, сужая хищно зрачки, и его рука сжала обсидиановую рукоять плети, удобно разместившись по резным и отполированным выемкам для именно его пальцев. Он ожидал, когда чудовище ринется из-под воды, открывая огромную пасть, усаженную как частоколом гниющими желтоватыми зубами, издавая мощный харкающий рев, распространяющий его же мерзкое трупное дыхание.

Отредактировано Ирбис (2010-06-17 13:48:42)

«... видна аллигатора хищная пасть, спасайся, несчастный, ты можешь пропасть...»
С. Михалков

Муть воды всколыхнулась, всплеск ...
Рев в тумане.
Ракшас и Чиви замирают, налитые мышцами самих демонов, ибо демонами являются оба, но в разной  ипостаси.
Дурга -  как ни смешно было бы услышать являлся хранителем Анны, являющийся в разных обликах  и дарующий, не смотря на свой грозный вид королевству Махадэвы силу и здоровье, несущую им же, уничтожая мразь, посягающую на священные земли владычицы его демонической силы....
Тигг - гаргулия, дракон, каменный демон с бронированной кожей, охраняющий по сути эти же земли, как каменный пес. Считая земли Анандапушпамоханы второй своей родиной, отныне на которых он живет и властвует своим полным одиночеством. Демоническое создание, которое наслаждается игнорированием и своеобразным мучением тех, кто захотел бы к нему подобраться на полшага ближе. Единственное что останавливало Тигга от убийств и жестоких издевательств, свойственных всем гаргулиям, нехарактерная для его племени доброта.. "Не трогайте меня, и я вас не трону" - девиз парня, что отказался от всего самого вкусного, застыв в деревеньке "Сломанные часы" навечно.
Но сейчас его глаза хищника, упрямого, дерзкого, безжалостного и саркастического, быстро пробегали по всему, что окружало. Тигг выхватывал узким зрачком змеи самую суть ситуации.
И не зря...
Итре, тот самый Итре, которого он только что подзадорил, уже опасаясь, что этого хрупкого беловолосого слепца сожмут стальные метровые челюсти и утащат первым на дно, если его не опередить и не вырвать крепкой рукой из-под махины, выскакивающей на вас из канавы, стоял как стоик. Он не шелохнулся и лишь тихо посмеивался чему-то, опираясь на посох, когда мимо него проползали извиваясь гибкими телами пресмыкающихся, десятки "гладиаторов". Множеством тел, вырывались они на поверхность болот, раскрывая свои ужасные пасти, издававшие такую вонь, что густой туман открещивался от них, сменяясь иным паром - паром изо рта ужасных, казавшихся непобедимыми, рептилий.
- Дурга. Справа! Там двое.., будь, мать твою,  аккуратнее с ними, брат!   - Чиви скользнул по жиже, стремительно бросаясь  в сторону от самого первого аллигатора, который с ревом клацнул остроконечными зубами по тени отскочившего гаргулии.
Итре чуть обернулся, будто рассматривая сквозь свою грязную повязку на выдолбленных глазницах, так удивительно расплываясь в усмешке, словно там есть глаза,  жаждущие увидеть, как сволочи, прячущиеся в телах полу-драконов, в этих гибких хвостатых тварях переживших тысячи эпох и миров, расправятся с теми кто пришел за ними сегодня.
Голубые глаза Тигга, вращавшегося среди тел, и отталкивающегося крепкими когтистыми стопами от их боков, не давая зацепить им себя стегающими движениями хвостов, способных перебить хребет буйволу, уловили движение и вырвали шелест губ Итре среди всего плеска и чавканья болотистых земель окраины лабиринта.
Он явственно услышал  имя крокодила, что оставил за собой глубокую борозду во влажном иле, нападая на кого-то в туманных испарениях....
...Митчелл...
Быстро обхватив Итре рукой и сиганув по спине очередного чудовища, разминая ему залежавшуюся спину, делая непроизвольный массаж его покрытой пластинами и гребнями спине, отпрыгнул на иную кочку, подалее от канав. Следом ринулось беспокойное существо, извозившееся в комок  грязи, не хотевшее отстать от своего владыки - барда. Расплостав все  свои щупальца в линию вдоль головы, стараясь не отставать от скачущего парня, с силой прижимающего к своему телу его хозяина, собачка повторяла  их бег по крокодилам.
- Что это значит, Итре? Кто такой Митчелл?   - глаза гаргулии смотрели лишь на его губы, что сжались в тонкую упрямую полосу. Он  остановился на миг возле края очередной канавы, и затаил дыхание около чуть помятого им же Итре.
За его спиной раздался дикий крик..
Чиви резко обернулся на звук, смоляная коса за его спиной  взметнулась и с гулом ударила золоченным наконечником по крепким латам на спине.  Первый аллигатор, тот самый, которого Итре назвал по имени, спокойно проломил голову незадачливому охотнику из прибывшей свиты Анны и с мерзкой улыбкой и хитро смотрящими маленькими глазками под кожистыми  наростами головы, смакуя текшую по его сжимающимся в экстазе "тискам" кровь, медленно пятился назад в  канаву, затягивая жертву под мутную желтоватую воду..
- Ах...Ты за этим сюда шел, не так ли... бродяга? - Гаргулия развернул Итре, промокшего и жалкого, тонкого слабого , буквально отрывая его от влажной кашеобразной жижи, и поворачивая на крики ловцов и загонщиков, которые уже во всю ударяли  острыми крючьями на бамбуковых палицах по бокам и головам рептилий, сражающихся сейчас, вновь  и вновь, за свою свободу в Гельфийских лабиринтах.
Ракшас с какой-то блуждающей улыбкой смотрел на пару из-под распустившейся по всему лицу  черной гривы, начинающих седеть волос, сверкая огненным взглядом демона.. Его нога  уже стояла на пасти, крепко связанной сыромятными ремнями первого попавшегося каймана, у которого были залеплены грязью глаза - Дугра не потерял давней сноровки и навыков приобретенных столетиями назад - приносить победы и справляться с самыми ужасными препятствиями, болями и страданиями. Он подмигнул Чиви и отвернулся подзывая помощь, что бы те начали оттаскивать тушу живого и нетронутого зверя, исчезая в тумане.
Тигг усмехнулся ему в ответ, любуясь статным ловцом Дурга, и опуская Итре подле  себя, чуть придерживая за его накидку-плащ, опять обратился к шуту Махадэвы....
- Знал ли ты, паяц, что пришел ко мне не с идиотом, издевающимся и делающим вид простака ловчего, но с истинным защитником от зла, что сейчас ползет по всему лабиринту Прекрасного Далеко?  Знал ли Итре, что не так просто обвести вокруг пальца и такое существо  как ублюдочного  одинокого гаргулию, который верно служит своим избранным хозяевам... если сам того желает. Почему они тебя не тронули... Почему прошествовали мимо...нанося урон рядам охотников, но не касаясь твоего тщедушного тельца?  Отвечай....

Отредактировано Ирбис (2010-06-19 17:32:41)

- Мне жаль мясо тварей, да... жаль этих рептилий,что бывают пущены на дамские сумочки и кейсы для важных чинуш. Но не их прогнившие души детоубийц  и  насильников, маньяков и диверсантов, которые движимы лишь тем,что бы запятнать руки кровью  невинных. Забирай их  Итре! Питайся этой поганью! Какого ты хочешь получить?? Покажи..мне.
Гаргулия взмахнул сильной рукой, рассекая морось тумана в стороны по направлению к каналам лабиринта.
Гниющая вода всколыхнулась около ног стоящих и ...
Ирбис отскочил, понимая, что для Итре ничего не страшно. Но, вот попасть, пусть даже камнем, в крючковатые зубы хищника ему, собственно, не хотелось. Он одним прыжком преодолел трехметровое расстояние,приземляясь на кочку повыше - мощная коса глухо ударила по Драконьим чешуйкам на спине, отдав леденящим приглушенным  звоном в тяжелом воздухе. Чуть скрывшись в зловонном тумане, быстро проводя тонкими змеиными зрачками по аллигатору, который выполз, разметав мордой липкий ил Чиви примерялся к схватке с чудовищем. Он разматывал плеть, проверяя прочность быстрыми движениями рук, отмеряя каждые несколько дюймов плетенной сальной кожи. Ошибки быть не должно- ошибка будет стоить чьей-то жизни.
Тварь провалившись корявыми лапами по грудь,таранила грязь продвигая своей мощью  и уверенно ползла к нему. Упрямо шипя приоткрывая розовую пасть с рядами кривых начинающих гнить зубов и издавая клокочущие звуки, аллигатор смотрел на него маленькими глазками, с увлажненной конъюнктивой -
- Итрееееее! смотрите, шут..не смешно ли..  слеза горечи катится по  морде этого убийцы! Ага, та самая, что заводит в заблуждение любого судью, вызывая жалость присяжных заседателей. Та самая, что унижает того, кто всеми силами пытался наказать, и доказать, что враг пойман и не иначе, чем он свершил кровавое действо...Но, эта алмазная слеза плачущего убийцы!.. Слеза, всего одна - и он на свободе! Не правда ли занятно? И вместо него иной отправлялся на виселицу...Ведь все равно кого-то надо было вздернуть в назидание.Не так ли?
Гаргулия рванулся вперед и, перепрыгнув  над резко открывающейся пастью, обдающей его вонью и тухлятиной, оказался на  хребте крокодила. Пробежав по спине как по мостку, вдавливаясь в плоть  трехметрового  хищника своими черными когтями ног, он  вновь остановился подле менестреля с грязными бинтами на пустых глазницах.
- Смотрите..шут...Хотя чем же Вам смотреть?  Но я дам Вам осязать, когда его скручу... эти липкие слезы на улыбающейся невинной морде. Зачем же они текут по покрытой щитками кожи личине такого гиганта? Зачем он плачет даже в этом обличье?..Он хочет сказать, что изменился?? Что он уже не тот, кем был? Что он теперь и мухи не обидит..Нет все это ложь, Итре! Все это ложь...и эти души никогда не станут чистыми. Никогда не отмоются от налипающей на них крови и плоти тех, кого они разрывают под любой маской на мелкие кусочки просто наслаждаясь запахом плещущей живительной силы из вен и артерий.
Тигг смотрел небесными глазами, как рептилия, потеряв его из виду, медленно двинулась вперед на шум камыша,  скрываясь своей тушей почти в тонну  в густой туман.
Сейчас он незаметен. И через несколько минут они услышат исход его охотничьего порыва. Звуки возвестят, или он попадется в захват ремней и будет утащен волами к арене, или  же пропадет пара желающих пощекотать нервы, с переломанными ужасным хвостом хребтами. Тела несчастных, так и не найденные спутниками, конечно потом в тишине после битвы  будут гнить под водой Гельфийских каналов, окружавших весело подстриженный лабиринт из живого темно-зеленого самшита, заботливо ухоженный садовниками великой Анны.
- Мне не нужны их души, и шкуры тем более. Требуются живые аллигаторы, живые воины для сражения на арене. Они будут нещадно убивать ..но убивать друг друга. Итре. Я лишь помогаю ловчим в поимке...- Печально сказал Чиви, не смотря на своего спутника. Он питал к нему некую снисходительность, не смотря на то, что тот все время дерзил, и старался быть более юродивым,  чем есть на самом то деле. Гаргулия видел глубже. Он видел нежное жемчужное свечение внутри этой живой твари. Но об этом никому бы не сказал, и никогда.

Отредактировано Ирбис (2010-06-28 17:19:31)

- Вы забываетесь... Итре. – Голос парня зарокотал в ответ на толчок в спину, с неизменным рыком зверя, прятавшегося внутри этого стройного тела.
- Оставьте свои угрозы для иного существа, и не прикасайтесь ко мне более... Это чревато.
Он смерил долгим пристальным взглядом хищника менестреля, который поглаживал, затем свою собаку и выразил некое недовольство, поднимая на него лицо с невидящей пустотой в глазах, упрятанной в грязные бинты. Между ними остановилась сухая, провалившаяся в лабиринты пауза, отдавшаяся горечью по небу гаргулии. Он не знал, что сейчас испытывает этот шут, не умевший шутить, но скребущие кошки по его размытому в комок плазмы сердцу больно отразились по щекам и глазам.
- Мне не зачем ставить Вам ничего в укор, Итре. Об этом не было и речи. И если слезы это просто вымывающие муть предназначение крокодила как вида и подвида, то и души в них никакой нет. И Вам лишь кажется, что в нем живет та самая Юне Джелл, которую Вы все же знали, но... теперь, даже не в силах припомнить её горячие поцелуи по сладкой юной коже.
Ирбис медленно, проваливаясь в грязевые массы, но, держа равновесие, что бы его не застали врасплох твари, время от времени показывающие над водой в канавах бугры надбровий и ноздрей, отошел от смотрящего на него сквозь грязь человечка, опирающегося на посох. Проникновение его сущности в душу каменного демона было невозможно. И никогда Итре не узнает, что он есть на самом деле. Пусть даже бросится и, впиваясь своими клыками, показавшимися в остервенении и значимости над сущностями, имеющими доступ к душе. И даже пусть прокусит ему кожу, но яды, которыми она тут же наполнится, затвердевая в камень, отравит ему на миг сознание, тем самым, будоража его сущность на самое ужасное, что может вообразить воспалившийся мозг, насквозь пропитанный дьявольскими соками. Тигг негромко ответил, опуская жесткие звериные ресницы на голубые неводы рассеченных узким зрачком глаз.
- Я лишь предложил свои услуги в поимке именно для Вас любого аллигатора, которого Вы хотели бы опустошить, наперекор приказу не убивать.. Но сейчас беру свои слова обратно. Все-таки они нужны  Анандапушпамохане живыми и невредимыми. Ни одной царапины по коже, ни одного выбитого зуба. Это воины, предназначенные для того, что бы их вымыли, отполировали их броню маслами и благовониями, натерли бы до блеска в чешуях золотой патиной и украсили поверху ослепительной пылью толченых алмазов. Они должны быть на арене. Они должны сами пустить друг другу кровь... А душа..
Охотник-гаргулия, коим сейчас был Тигг, вздохнул, опуская лицо, медленно  смахивая упавшую смоляную прядь из его зачесанных в косу волос, пересекшую бледное лицо, покрывающееся мелкой сеткой розоватовых разводов мрамора.
- Душа это понятие слишком ирреальное для мира Иллюзии. Те, у кого она будто есть, остаются бездушными, а наделенные гнусом и смертью скоты, оказываются слишком душевными для Мира без Времени и без Истории...

Туман все более сгущался от испарений. Камыши дрожали Крики, стоны и рев рептилий разрывали глухую тишину. Уже не видно было ракшаса, но слышны было удары его плетью.
Чиви сжал обсидиановую рукоять в покореженных ядами пальцах с длинными темными ногтями.