…будешь в золоте купаться, на золоте кататься, с золота есть, на золоте спать…

Музыка звучала тихо. Она переливалась  всем спектром эмоций, пробуждая душу, заставляя сердце горько смеяться.  Дурман кружил голову и уносил блудные мысли прочь. Сизой ниточкой-дымкой он проникал в ноздри, быстрой жадной крысой выгрызал остатки разума.
«Ах ты, Митя, Митя…Ах, дырявая же все-таки память твоя. Я увидела тебя…Тебя, нищего художника….А ты пялился, глаз не сводил…»
Мужчина сухо усмехнулся, щуря пронзительно серые глаза. Подстреленный волк.  На таких охотился его дед, шкуры таких продавали на его родине. И теперь он сам. Сам продался.
Музыка витала в прокуренной комнате, томная мелодия легко пробивалась через пелену сизого дыма.
«Я подумала: этот мальчик будут шагать по трупам. Но я сама поведу его. Я покажу ему, что такое восхождение. И низвержение…»
Потрескавшиеся губы рьяно потянулись горлышку бутылки. Дрогнул кадык – один глоток. Больше ему не надо. Больше – хуже. Голодный взгляд шарил по комнате. По голой холодной комнатушке с облупившейся краской, где в углу сидела его Милочка. Она открывала и закрывала свой огромный рыбий рот, не в силах ничего сказать. Точно – рыба. Тупая дешевая селедка. Шлюха,  которую он, Митя, подобрал на вокзале. Его персональная шлюха.
«Где твои бесы?!
Бесы – рядом с нами. Вокруг. В тебе. А я их кормлю. Я их кормлю твоим страхом. Чтобы они были сыты и довольны. Чтобы не умирали. Бесы в человеке кормятся страхом, похотью, ужасом. А еще -  жадностью. Ты жаден, Митя. Но ты был жаден не до жизни. До мертвого»
Все качалось и плыло перед глазами. Вот он – богатый зажравшийся мужик, отплясывает в «Интуристе» под  звонкую цыганскую гитару. И музыка, гигантским огненным молотом, выбивает из его души самое тайное, грубое, горькое.  А рядом, весело виляя задом,  пляшет проститутка Кирочка – такая же женщина, как и все остальные. И он падает перед ней на колени, преклоняется перед ней, как когда то, задолго до него, падали и преклонялись перед женщинами тысячи таких же, как он.
«Ты уже понюхал власть, Митя…Ведь это так сладко – властвовать, владеть. Ты будешь первым в своей тараканьей элите. Разве тебе не хочется быть первым?»
-Чем мне придется заплатить? – далеким эхом повторяет он, ни на секунду не забытые слова.- Душой?
«А разве у тебя еще есть душа, Митя?.. Разве у тебя еще осталась душа?»
Смех разнесся по комнате. Гулкий, подземный, утробный. Милочка, словно собака, забилась в угол, дрожащими пальчиками закрывая крошечные ушки. Дмитрий затрясся в конвульсиях, смеясь и роняя на пол соленые слёзы.
Обнаглел. Решил, что отныне не будет тебе покоя? Ан – нет. Вот он – твой покой.  Смотри, с женщиной, которая любит тебя, там - откуда ты начинал.  Только, сможешь ли ты прожить так: в нищете, с бабой, которую ненавидишь, пропивая остатки своего скудного умишка?
-Нет! – кричит он, захлёбываясь собственной слюной,- Я победил тебя! Слышишь?! Победил!..победил!...да, победил…
Уже шепчет, валясь на полу, руками разгребая пустые бутылки. Дурман уже не пьянит – оседает внутри его, прожженной жадностью, души, превращаясь  в отравленное отчаянье.
-Милочка, моя милая Милочка…Не бойся меня, тебя нет. Ты – мертва, моя дорогая Милочка. -  запинаясь шепчет он, поджимая под себя ноги. – И тебе, наверняка, уже пора уходить…
Старенький патефон уже давно не играет, и Милочка, молча, радуется быстротечному миру. Дмитрий заснул быстро – разрушающийся организм не в состоянии долго выносить гнетущих воспоминаний и лошадиную дозу наркотиков.  Она встает и забирает с подоконника куцее одеяло. Тихо, как мышка, подходит к мужчине и заботливо укрывает его ноги.
-Митя, Митя…Дурная твоя голова,- по-матерински нежно шепчет Милочка, укоризненно качая маленькой головкой, - ведь, все тебе предлагали. А ты – нет и нет. Глупый.
Она ушла быстро – ни прощального слова, ни поцелуя на долгую вечность. Труп Дмитрия обнаружили спустя три недели, когда здоровенный боксер Сергей все же решил выбить из заурядного мазилы свои деньги. Еще через неделю его похоронили.
Через полтора месяца всё, что касалось бывшего миллиардера, Дмитрия Морозова навсегда кануло в Лету.

Ты вела меня за руку. Ты вела меня к богатству и блеску. Ты привела меня к убийству себя.
Я ненавижу тебя. Я…уничтожил тебя…уничтожил…

По мотивам Е.Благовой "Изгнание из Рая"

Отредактировано Ануш (2010-05-01 01:46:13)

— Я верю в величие нации.
— Оно только пережиток предприимчивости и напористости.
— В нём залог развития.
— Упадок мне милее.
— А как же искусство?
— Оно — болезнь.
— А любовь?
— Иллюзия.
— А религия?
— Распространённый суррогат веры.
— Вы скептик.
— Ничуть! Ведь скептицизм — начало веры.
— Да кто же вы?
— Определить — значит ограничить.
— Ну дайте мне хоть нить!..
— Нити обрываются. И вы рискуете заблудиться в лабиринте.
О.Уайльд

Отредактировано Ануш (2010-06-09 17:11:00)