«Я не умею любить» - правдивый ответ, как приговор. И тут же пришедшее сомнение. А может?.. Морган невольно мотнул головой. Светлые волосы растрепались, упали на лицо.
Странно лицо. С высокими скулами и белой кожей, которую отчего-то не трогал загар. Лицо, расчерченное этим уродливым шрамом, но от того еще более привлекательное, почти всегда искаженное в сардонической усмешке.
- Как я могу тебе отказать… - со стоном протянул он, полуприкрыв глаза.  Гибкость змеи, звенящий звук натянутой струны.
И правда, как можно отказать себе? Своему желанию? И ему, этому очаровательному молодому человеку, который делает дни светлее, а ночи теплее?
Под сенью вязов.
За закрытой дверью, отделившей бытие от небытия.
Ни «да», ни «нет», по сути, произнесено не было. Меж тем, Асмодей сказал все.
- Я буду с тобой, - произнес он все так же негромко и хрипло.
Стивен Морган скоро отбудет восвояси – туда, за грань света и мира, к своим мертвецам, но он – демон похоти и ревности останется с Фредериком. Останется на тот долгий срок, который молодой лондонский денди просто не представляет себе.
Тыльной стороной ладони Морган провел по лицу Фредерика. С какой-то неожиданной, щемящей нежностью. Смотрел в глаза, будто хотел запомнить, потому что после того, как Сеймур скажет «да», все изменится навсегда.
- Да или нет? – мгновение зависло янтарной, смолистой каплей, радужной масляной пленкой застыло на поверхности бытия. Он ждал ответа. Он уже держал в руках его сердце, нет, не то, что билось в этой грудной клетке, другое, что зорче и внимательней глаз.
- Да или нет? – еще тише, одними губами повторил Стивен Морган, выпивая до дна желание и страсть Фредерика, приникая к шее Сеймура.
«Скажи «нет», мальчик. Скажи и остановись. Разомкни объятья, добавь еще кокаина, коньяку или виски, вернись к этим жадным ублюдкам и забудь все как дурной сон. Скажи «да», мой дрогой, и я приду за тобой к вратам вечности. Никуда от тебя не денусь».

Так был заключен этот странный договор мены, а сделку скрепили поцелуем. Возможно, кто-то увидел бы в этом ужасающий цинизм, но только не Морган, и только не Сеймур. Первый – потому, что для него это было абсолютно естественно, и так дела велись из века в век, а второй – потому, что не понимал до конца. Однако, говоря «да» Фредерик Сеймур накрепко привязывал к себе того, кому отдал душу.
Лежа рядом с ним, Асмодей невольно отвернул лицо, словно бы прячась от взгляда Фредерика, хотя тот, находясь под действием наркотика, едва ли мог заметить, как неуловимо менялись черты называвшего себя Стивеном Морганом, будто сквозь кожу просвечивало другое лицо. Покрытый испариной, мужчина тяжело дышал и теперь прислушивался к далеким голосам. Солировал сэр Джонс, ему подкудахтывал Чедвик, непоколебимый Истмен растратил свою выдержку и сейчас грозился выйти вон. Да-да, вот прямо сейчас, в майскую ночь. «А что, если бы переступив порог, он вышел прямо на поляну к сильфам?» - подумал демон и наконец обратил лицо к Фредерику. Приподнялся, опираясь на острый локоть. Поджарое, сухое как у гончего пса тело, по которому змеились синеватые прожилки взбухших от напряжения вен, отсвечивало золотом.
- Я скоро уеду, - сообщил он, глядя куда-то сквозь Сеймура. – У меня остались здесь несколько дел по оформлению одной очень выгодной сделки, хотя самую удачную я уже заключил. Речь идет о вложении средств в некую компанию, и если мне повезет урвать этот лакомый кусочек, наследство миссис Морган значительно преумножится. Я хотел бы взять тебя с собой, но пока это невозможно. Впрочем, думаю, что еще вернусь, наше с тобой расставание не будет долгим. Верь мне.
«Верь мне» - сказал лев ягненку. «Я не могу обойтись без тебя» - добавил он, смакуя нежное мясо. Это выглядело именно так. Но в отличие от льва, демон не считал Федерика ягненком и питал к нему странное чувство, состоящее из бережности и уважения. После того, как только что толкнул в пропасть.
- Скоро зарядят дожди, - добавил он задумчиво, садясь на кровати к любовнику спиной. –
Вода смывает линии. Огонь растапливает воск. Много разного произойдет за это время. Впрочем, ты все сам увидишь, - не было в этих словах никакого пророческого смысла и той важности, которую обычно предсказатели и прочие сумасшедшие вкладывают в свои не слишком связанные изречения. Слова эти могли касаться чего угодно. От погоды до изменения курса национальной валюты.
Отведя руку назад, мужчина небрежно похлопал Фредерика по колену.
«Тебя найдет между четырьмя и пятью часами утра молодая шлюшка мисс Рид. Это не ее фамилия, а отчима, который изнасиловал ее в тринадцать, в перерыве между бритьем и утренним кофе. Она испугается и закричит, когда поймет, что ты не дышишь, после того как долго, протяжно гундося, будет повторять:
- Эээй, встааавай. Ну встааавай жеее.
Сядет на коленки и заплачет. Потому что ты мертвый, и она порвала где-то чулок. 
Шлюхи самые милосердные женщины. Она узнает, где ты похоронен и будет ходить на могилу по вечерам. Каждую среду станет слушать птиц и вздыхать. Думать о том, что, наверное ты был хорошим человеком, Фредерик Сеймур, забывший себя в страсти, однажды сказавший мне да».
Возглас всеобщего облегчения возвестил о том, что злосчастная бумажка нашлась. Истмен никуда не ушел, сегодня ему не суждено было увидеть сильфов. Что ж, он увидит их после, не сейчас и не здесь. Сегодня получив злосчастный чек, Чедвик разорится через пару месцев. И как он когда-то, никто не подаст ему руки.